К. Е. ВОРОШИЛОВ.
СРОЧНОЕ ПОРУЧЕНИЕ

Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков явилась величайшим испытанием силы и сплоченности братской семьи народов СССР. Она воочию всему миру показала нерушимую верность советских людей своей социалистической Родине, делу партии, идеям коммунизма, их несгибаемую стойкость и массовый героизм перед лицом тягчайших испытаний.

Особенно трудным для Красной Армии и всего нашего народа был начальный период Великой Отечественной войны, когда фашистские орды, вероломно нарушив советско-германский договор о ненападении, вторглись в пределы нашей Родины на огромном пространстве от Баренцева до Черного моря и стали быстро продвигаться в глубь страны. В этих условиях советским воинам приходилось в тяжелых оборонительных боях сдерживать натиск коварного и злобного врага, имевшего в то время значительное превосходство перед нами в живой силе и технике.

Отходя на восток, Красная Армия вынуждена была оставлять села и города, теряла большое количество танков и самолетов, артиллерии и боеприпасов, несла значительные потери в личном составе. Преимущество тогда было на стороне врага, и это создавало смертельную опасность для нашей Родины, угрожало потерей всех завоеваний советского народа.

Крайне неблагоприятная обстановка складывалась на важнейшем стратегическом направлении — Западном фронте. Используя фактор внезапности и располагая преобладающим количеством танков и авиации, немецко-фашистские войска наносили здесь сильные удары по нашей обороне, значительно потеснили войска 3-й и 10-й армий, а на их внешних флангах осуществили глубокий прорыв. Таким образом, центральная группировка фронта, находившаяся в районе Гродно — Белосток — Бельск, оказалась под угрозой окружения. К тому же в наших общевойсковых соединениях и механизированных корпусах в результате вражеских бомбардировок были разбиты армейские и корпусные радиостанции, и это буквально парализовало управление войсками.

Наши соединения и части оказались зажаты противником с обоих флангов. Для их отхода на восток оставался лишь шестидесятикилометровый коридор между городами Скидель и Волковыск. Советским воинам приходилось вести кровопролитные арьергардные бои, отражать непрерывные атаки неприятеля на флангах и с большими потерями пробиваться на восток.

Командующий войсками Западного фронта генерал армии Д. Г. Павлов и его штаб растерялись, не смогли правильно оценить создавшуюся обстановку и не сумели должным образом использовать находившиеся в их распоряжении крупные силы.

В Ставке Главного командования советских войск все это вызывало серьезную озабоченность. На Западный фронт для оказания помощи командованию на месте был командирован Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, а затем со срочным поручением выехал и я. Моя поездка явилась кратковременной — с 27 июня по 1 июля 1941 года, — но она была настолько тяжелой и напряженной, что стоило мне, по всей вероятности, многих лет жизни.

Как выяснилось на месте, тяжелая обстановка была обусловлена рядом причин. Несомненно, сказались общие неблагоприятные для нашей страны обстоятельства (опыт фашистской Германии в современной войне, использование ею военно-технической базы всех оккупированных европейских стран, внезапность нападения и т. п.), однако значительную роль сыграли и внутренние причины, зависящие целиком и полностью от наших людей — как в сфере высшего руководства армией и страной, так и в среде непосредственных военных исполнителей.

Сейчас уже ни для кого не секрет, что И. В. Сталин ошибался в оценке военно-стратегической обстановки в предвоенный период. Он переоценивал значение советско-германского договора о ненападении и верил, что ему удастся политическими и дипломатическими мерами оттянуть начало войны с фашистской Германией. Советские войска не получили крайне необходимых в тех условиях указаний о заблаговременном развертывании своих сил и занятии оборонительных рубежей вдоль западных границ СССР. Большинство соединений, предназначенных для прикрытия границы, находились далеко от нее и занимались боевой подготовкой по планам мирного времени, а в момент начала войны проводили учебно-боевые стрельбы вдали от мест своего расположения и баз снабжения. Не придавалось должного значения сигналам о сосредоточении гитлеровских дивизий у наших границ.

Несмотря на героические усилия, наши войска не смогли сдержать превосходящего натиска противника. Контрудары механизированных корпусов нашего Западного фронта под Гродно и на север от него, хотя и сковали на какое-то время пехоту противника и даже кое-где потеснили ее, не внесли никаких изменений в нашу пользу. Обстановка же требовала сочетания быстрого отхода с активной обороной с тем, чтобы в упорных оборонительных боях измотать и обескровить крупные силы врага и остановить его на решающих направлениях. Именно к такому выводу и пришло советское Главнокомандование.

Положение советских войск в начальный период Великой Отечественной войны на Западном фронте усугубилось еще и ошибками командующего фронтом генерала армии Д. Г. Павлова. Стало совершенно очевидным, что Д. Г. Павлов не может оставаться на посту командующего Западным фронтом, и по нашему докладу этот вопрос быстро и оперативно был решен Ставкой Главного командования. На этот пост был назначен другой, опытный военачальник.

Осуществляя указания Ставки Главного командования, особенно большое внимание мы уделяли созданию оборонительных рубежей на Березине и Днепре. На сооружение опорных пунктов на этих реках под руководством местных партийных и советских организаций выходили 70–100 тысяч человек. Пренебрегая опасностью, люди работали с огромным напряжением, не считались со временем.

С помощью партийных и советских руководителей Белоруссии и маршала Б. М. Шапошникова удалось в какой-то мере восстановить воинский порядок и наладить управление войсками Западного фронта, наметить и частично осуществить ряд неотложных мер к созданию новых оборонительных рубежей.

Партийные органы Белоруссии в это время работали с исключительным напряжением. Они создавали на оккупированной территории подпольные партийные организации и партизанские отряды, а в районах и областях, находившихся под угрозой захвата врагом, базы и склады оружия, боеприпасов, продовольствия, медикаментов, заблаговременно переводили часть коммунистов и комсомольцев на нелегальное положение, подбирали для руководства партизанским подпольем наиболее стойких и опытных партийных, советских и комсомольских работников. В то же время они совместно с военным командованием мобилизовали все силы и средства на отпор врагу, осуществляли эвакуацию на восток промышленных предприятий, женщин и детей, ценного имущества колхозов, совхозов и МТС. Под их руководством было организовано широкое участие местного населения в создании оборонительных сооружений и укреплений пунктов и районов.

В районе Могилева, где мы тогда находились, эта работа проводилась совместными усилиями партийных организаций и военного командования. Был разработан конкретный план обороны города. Мне приходилось видеть, с каким энтузиазмом могилевчане трудились над осуществлением его. Буквально все население города и окрестных деревень выходило на рытье противотанкового рва и других оборонительных сооружений. На предприятиях создавались сначала истребительные батальоны, а затем отряды народного ополчения, которые вместе с воинами Красной Армии отражали яростные атаки врага.

Весьма активно действовал в это время ЦК Компартии Белоруссии и возглавляющий его П. К. Пономаренко. Под их постоянным контролем находилась заброска в тыл врага диверсионных групп и руководителей партизанских отрядов. Только в первые дни моего пребывания на Западном фронте в тыл врага было отправлено сначала 10 крупных групп по 100 человек в каждой, а затем 500 человек в составе мелких групп — в основном для выполнения диверсионных заданий.

А незадолго перед моим отъездом было переброшено еще 28 диверсионных групп.

С гордостью и восхищением вспоминаю я поведение советских людей перед отправкой их в тыл врага. Однажды, когда П. К. Пономаренко пригласил меня побеседовать с одной из групп, я внимательно всматривался в сосредоточенные лица будущих партизан и, хорошо понимая их волнение, откровенно сказал им:

— Дорогие товарищи, хочу вас предупредить. Идете вы на опасное дело, на подвиг, и если кто из вас почему-либо не готов к этому, пусть по-честному признается. Мы не взыщем, дадим другую работу, другие задания.

— Среди нас, — ответил один из них, — таких нет!

И все взглядами, кивками головы подтвердили это.

Я был растроган до глубины души и горячо, с волнением напутствовал отбывающих на подпольный фронт:

— Тогда в добрый путь, дорогие товарищи! Желаю вам успеха. Бейте смертным боем фашистскую нечисть.

Совместно с партийным руководством и Военным советом фронта тогда же был намечен ряд мер по работе с населением, упорядочению службы заграждения и руководству истребительными отрядами, усилению эвакуации государственного имущества, детей и женщин. При этом были приняты меры для всемерной разгрузки основных дорог, по которым к фронту должны были двигаться резервные войска. Чтобы не помешать этому, движение эвакуируемых на восток осуществлялось в основном по проселочным дорогам, там же создавались и пункты питания.

В очень сложной обстановке 1 июля 1941 года принял командование Западным фронтом генерал-лейтенант, позже Маршал Советского Союза, А. И. Еременко. Вводя в курс дела, я говорил ему тогда:

— Фронт в обычном понимании сейчас отсутствует, но он должен быть создан заново с учетом войск резерва на рубеже Днепра и Западной Двины. И это должно быть сделано буквально в считанные дни. Поэтому жизненная задача фронта — максимально продержаться на Березине и особенно на Могилевском и борисовском направлениях.

Как и на предыдущих совещаниях с командованием фронта, пришлось обратить внимание на необходимость налаживания управления войсками, организацию четкой разведки, обеспечение снабжения, особенно боеприпасами, форсирование оборонительных работ. Настоятельно я указывал на то, что надо зарываться в землю, бросить все средства на борьбу с танками, во что бы то ни стало задержать врага и выиграть время для подходя стратегических резервов.

Немецко-фашистские войска продолжали наседать, особенно остервенело они рвались к Березине. Здесь развернулись ожесточенные сражении. Фашистские захватчики стремились форсировать эту водную преграду, пытались навести переправы, бомбардировали с воздуха наш передний край, но наши войска геройски защищали каждую пядь советской земли. В один из дней нам донесли, что севернее и южнее Бобруйска и в районе самого города противник приступил к форсированию реки.

Для срыва этой операции была поднята большая часть нашей бомбардировочной авиации под прикрытием пятидесяти истребителей. В яростных воздушных схватках советские летчики сбили девять вражеских самолетов.

Севернее Бобруйска врагу удалось навести понтонный мост, и по нему уже пошли немецкие танки. Но группа советских штурмовиков разрушила вражескую переправу. В двух других пунктах форсирование реки было сорвано метким огнем советских артиллеристов. Потеряв около двадцати танков и бронетранспортеров, противник вынужден был отойти. Через час он попытался возобновить переправу, но вновь потерпел неудачу. Решающую роль при этом сыграла одна из наших батарей, открывшая огонь прямой наводкой.

Так была сорвана первая попытка немецко-фашистских войск форсировать Березину. Этот успех на фоне наших общих неудач вызвал у всех нас, кто тогда находился в штабе Западного фронта, чувство глубокого восхищения мужеством и героизмом советских летчиков, артиллеристов, стойкостью наземных войск, самоотверженно отражавших атаки превосходящих сил противника.

Но мы хорошо знали, что враг предпримет новые попытки к продвижению на восток в этом же районе, потому что превосходство и наступательная инициатива были на его стороне. Мы также хорошо понимали, что натиск противника не сдержать, можно лишь выиграть какое-то время. Поэтому, учитывая неизбежное ухудшение обстановки, мы с маршалом Б. М. Шапошниковым составили шифровку на имя Главнокомандующего. В ней после характеристики боевых действий фронта мы сообщили: «По нашему мнению, основным рубежом обороны может быть только рубеж Днепра, и то при условии, если самым форсированным порядком будут брошены свежие дивизии и мехчасти на этот рубеж. Между тем по докладу начштарма 16, бывшего сегодня в Орше и вернувшегося в Могилев, туда прибыло несколько эшелонов с второстепенными частями его армии».

В последующем разговоре с И. В. Сталиным по ВЧ я еще раз напомнил ему наше общее с маршалом Б. М. Шапошниковым мнение, что противник будет продолжать наступление на флангах фронта к Днепру и на витебском направлении, которое ничем не прикрыто. Мы заверили Ставку, что советские войска будут до предела держаться на Березине, но речь может идти лишь максимум о двух-трех днях. Поэтому решающее значение имеет своевременный вывод резервов на Днепр и Западную Двину. Одновременно, учитывая опыт уже проведенных боев, я сообщил, что армиям, которые будут занимать эти рубежи, прежде всего придется иметь дело с танками и авиацией противника, и поэтому надо обратить серьезное внимание на артиллерийскую противотанковую оборону, эшелонированную в глубину; заставить войска как можно глубже зарываться в землю. «Без этого, — добавил я, — как показывает практика, немецкие танки при поддержке массированных ударов с воздуха сравнительно легко прорывают нашу оборону».

И. В. Сталин обещал учесть наше мнение.

В ночь на 1 июля в коротком разговоре по ВЧ я вновь доложил И. В. Сталину о положении на Западном фронте, о выходе гитлеровцев в ряде мест на восточный берег Березины и обратил его внимание на создавшуюся опасность для Могилеве и Рогачева, если не будут брошены свежие войска в этот район. При этом возникает реальная опасность захвата противником плацдарма на Днепре. Ответ был таким: Ставка крайне обеспокоена возросшей активностью немцев на лепельском направлении. На Западный фронт назначается командующим маршал С. К. Тимошенко.

Тем временем немецко-фашистские войска продолжали наступление, и надо было во что бы то ни стало задержать их на Березине. С этой целью в 14 часов 1 июля Военный совет Западного фронта принял новую директиву. Ее основная идея заключалась в том, чтобы удержать Березину. Этим определялась ближайшая четкая и ясная задача, и на ее осуществление должны были быть мобилизованы все силы фронта.

Мы ясно понимали всю трудность осуществления этой задачи. Войскам предстояло еще успеть отойти на указанный рубеж и укрепиться на нем в условиях наступления превосходящих сил противника. Особенно большие трудности возникли на могилевском и борисовском направлениях. Но это надо было сделать во что бы то ни стало. Вечером 1 июля я был отозван в Москву.

Со сложными чувствами я покидал Западный фронт. Было очевидно, что предстоят тяжелые кровопролитные бои в неравных условиях и неизбежны жертвы и поражения. В то же время крепла уверенность, что наученные горьким опытом войска и командование сделают все возможное, чтобы повысить свою организованность и боеспособность, бить, истреблять врага в любых условиях, изматывать его силы и тем самым готовить тот решающий перелом в ходе войны, который рано или поздно, но неизбежно должен был наступить.

Оглядываясь сквозь призму лет, можно сказать: если Брест явился образцом беспримерного мужества горстки советских людей, их стойкости в борьбе против ударной группировки гитлеровской армии на пограничном рубеже нашей Родины, то на втором стратегическом рубеже — по реке Днепр — более обширным очагом такого же упорного сопротивления стал город Могилев. Без танков, без должного авиационного прикрытия, без долговременных оборонительных сооружений, в условиях окружения защитники Могилева выдержали массированный штурм танковых и мотомеханизированных соединений гитлеровцев. Вместе воины 172-й стрелковой дивизии и народные ополченцы насмерть стояли у стен древнего города, перемалывая живую силу и технику противника. Бои на днепровском рубеже отразили начало нового патриотического подъема советских воинов, благодаря которому и стала возможной такая длительная оборона Могилева, а затем разгром вражеских войск под Москвой.

Многие защитники города на Днепре погибли на поле боя. Но никогда не будет забыт их вклад в победу над врагом. Они незримо присутствовали в боях под Москвой и Сталинградом, на Кавказе и Курской дуге, на Днепре, Немане, Одере, штурмовали Берлин, поднимали флаги победы над рейхстагом.

Солдатами были все / сост.. И. И. Гаврилов, Н. А. Толстик // 2 изд. доп. и исправл. — Минск: Беларусь, 1972. — С. 23–30.